Инновационное производство глазами подростка

Представьте себе, что у нас в городе есть такое производство, где трудятся дети и подростки, как взрослые, а взрослые только консультируют и координируют. Можете ли вы себе представить, что так, как это делают здесь дети, не может сделать так качественно, так быстро и так креативно ни один взрослый? Можете ли вы себе представить, что продукт, который выпускают эти дети, сильно превосходит взрослые аналоги, и поэтому пользуется большим спросом? А возможно ли такое: дети производят для детей, и дети же заказывают и тестируют получившийся продукт? Представили? Думаете, это невозможно?

18 апреля участникам 3-ей стратегической сессии программы «РПИК-2019» была предложена задача: придумать такой продукт и такое производство, где детский возраст был бы не помехой и ущербным состоянием, а конкурентным преимуществом. Задача работала над содержанием третьего раздела Стратегического плана устойчивого развития города – формированием кадрового потенциала в контексте инновационного движения и развития наукоемкого производства.

 

 

Нам сложно представить ситуации, кроме апокалипсических (война, голод, эпидемии), в которых детский труд в цеху на заводе был бы социально приемлемым. У ребенка нет той силы и выносливости, которая есть у взрослого. Кроме того, ребенок рассматривается взрослыми как будущее нации, которое нужно беречь и защищать. «Производство – не место для ребенка!», – говорит нам новейшая история и исключает ребенка из производственной жизни.

Действительно, в тяжелой промышленности нужна рабочая сила, а в наукоемком производстве – высококвалифицированный труд. Конечно, ни того, ни другого у ребенка и у подростка нет, и быть не может. Однако, современные дети обладают навыками конструирования и 3D-моделирования, они способны работать в специальных программах и пользоваться  приложениями, они изучают робототехнику и информатику с начальных классов. Мы задались вопросом, может ли все это быть востребованным в реальном производстве?

 

 

Современная ситуация выглядит обнадеживающе для ребенка в смысле его включения в производственную деятельность: автоматизация заменила многие тяжелые и опасные для человека процессы, повсеместная компьютеризация сформировала спрос на соответствующую квалификацию, появился рынок новых продуктов и услуг, который требует от производителя свободного творческого мышления и много чего еще.  Мир меняется на глазах…

 

 

 

На сессии 18 апреля ребята моделировали такие производства, в которых детский труд был бы преимущественным, желательным и социально одобряемым. Мы обнаружили, что детская фантазия – пожалуй, самое конкурентоспособное свойство детей. Она особенно необходима на этапе создания или изменения продукта. Кроме того, дети могут формировать производству заказ определенных вещей, в которых они являются гораздо лучшими экспертами, чем взрослые. Это детские игрушки, пособия для разного вида творчества и детской активности (activity books) и одежда. Участники сессии заявляют от лица детей и подростков, что они лучше знают, что им хочется иметь и, как это должно выглядеть. Значит, эскизирование и моделирование продукта может быть доверено детям. Кроме того, дети могут участвовать в тестировании изделия.

Значит ли это, что решая задачу включения детских компетенций в производственные отношения, мы создаем новый тип производства и новый тип продукта? Очень похоже на то…

 

 

Ясно одно, что полноценного включения детей в уже существующие взрослые производства не получится: закон не позволяет, печки и станки «заточены» под взрослых.

«Условные дети не должны идти на занятые позиции, – считает  Алексей Ершов, заместитель начальника управления промышленности мэрии города Новосибирска – они не должны конкурировать со взрослыми. Они должны создавать новый, жутко модный продукт, используя детскую фантазию. Скорее всего, это будет не производство в строгом смысле слова, а новый вид экономической деятельности, напрочь вываливающийся за парадигму существующих экономических отношений».

 

 

Участники сессии настаивали, кроме всего прочего, на особом режиме труда детей и подростков. Так как ребенок в производстве должен будет выполнять из раза в раз одну и ту же работу, а внимания и сосредоточенности у ребенка явно не достаточно, то мотивировать его предлагается игрой. По мнению участников сессии, игра должна стать неотъемлемой частью производственного процесса, если в нём задействованы дети.  И здесь мы обнаруживаем некую неоднозначность. Мнения экспертов по этому поводу разошлись.

Михаил Вершинин, игротехник и специалист в игровых методиках образовании, утверждает, что участники сессии вышли на очень современную идею игрофикации разных процессов. Научный руководитель Городского центра Геннадий Асиньяров, напротив, утверждает, что постоянно играть нельзя, что производство – это пусть и монотонный, но необходимый и очень ответственный процесс. Дети обязательно должны иметь в своем опыте такие эпизоды, где игры не уместны, где надо по-взрослому относиться к делу.  Если человек постоянно играет, когда же он повзрослеет?

 

 

 

По итогам прошедшей сессии мы можем с уверенностью говорить, что существует большой разрыв между квалификацией современных детей и реальными производственными отношениями, к которым у детей нет доступа. Дети обладают большим творческим потенциалом, фантазией и свободой мысли. Но так как они не сопричастны к процессу создания материальных благ, хотя бы на уровне бытовых вещей (сбора ягоды, изготовления хлеба и пр.), они имеют много иллюзий. Они не представляют, как выглядит промышленный цикл от эскиза до готового серийного продукта. А это, по мнению экспертов, является серьезным дефицитом и порождает всякого рода иллюзии в головах у подростков.

Если когда-нибудь будет создано детское производство, то его создателям следует позаботиться о том, чтобы вместе с неминуемым исчезновением иллюзий не исчезли детская креативность и свобода духа.